Климова Маруся. Безумная мгла – М.: Опустошитель, Издательство Икар, 2013. – 420 с. – 1000 экз.
Санкт-Петербург, 16 ноября 2013 г.
Вечер Маруси Климовой и журнала «Опустошитель»
Вы не поверите, но в Санкт-Петербурге и сегодня можно встретить юношей, обутых в «мартенсы» и украшенных оранжевыми ирокезами (Bow Wow Wow форева!); девушек с начисто выбритыми бровями (Бобу Гелдофу и Алану Паркеру почет и уважение!); великое множество морячков разных стран-континентов (песня Love Among The Sailors звучит в исполнении Лори Андерсон!). Но не это главное. Главное, в Питере, если, конечно, вам повезет, можно встретить единственную русскую писательницу, на книги которой стоит обратить внимание, времени на знакомство с изящной словесностью которой не жаль. Это Маруся Климова. Переводчица и автор безумно красивых текстов, посвященных юношам с ирокезами на голове, безбровым девушкам, матросам и любителям матросской любви.
Маруся Климова ищет в скучной обыденности яркие краски. Вряд ли ее привлекут постные праведники, но ничуть не оттолкнут праведники, богословствующие молотом. Вряд ли ее заинтересуют счастливые семьи, но борьба за ценности семей несчастных ее не оставит равнодушной. Ее не тронут кумиры миллионов, но в сами миллионы она, пожалуй, и всмотрится. Но особенно Маруся проявит интерес к явлению природы по имени советский писатель.
И выяснится, что:
Во-первых, Бог Маруси Климовой – это, скорее, Бог Крестовых походов и крестоносцев, нежели Бог «Радио “Радонеж”» и ДБД (Духовно Богатых Дев). То есть оплакиваемый Бог Фридриха Ницше.
Во-вторых, семья в ее глазах – абсолютная ценность, дискредитированная настолько, что Марусю умиляет наивное стремление однополых особей во что бы то ни стало объединяться в ячейки общества. То есть здесь она находит последнюю опору не нужному массам институту.
В-третьих, не замечая героев толпы, саму толпу Маруся еще как замечает и рассматривает с тем интересом безразличия, с каким человек, далекий от биологии, заглядывает в окуляр микроскопа. То есть она брезгливо восхищается редкостной уродливостью кляксы, пачкающей планету, дивуется человечеству.
В-четвертых, Марусю до сих пор мучает вопрос: к живой или неживой природе относится феномен по имени советский писатель. То есть любой пишущий сегодня, ибо не советских нет. Ну, кроме нее самой, конечно.
Вокруг персонажей, которых она встречает в Питере, вокруг тем, на которые я указал, вокруг писательства как постыдной болезни и крутится творчество Маруси Климовой.
Дочь и сестра морских офицеров, Маруся охотно издает «Морские рассказы». Представительница самого черного декаданса Санкт-Петербурга, она с натуры пишет трилогию «Голубая кровь», «Домик в Буа-Коломб» и «Белокурые бестии». Писательница, Маруся Климова предлагает нам «Мою историю русской литературы» и «Мою теорию литературы» – вызывающие книги, провоцирующие духовно-эстетический криз вернее, чем уроки почтения к классикам.
Короче, ее собственное творчество – животворящее отвращение к человечеству. Внимания ее удостоится лишь избранный. Обыкновенно, это такая жуть, что хоть елку украшай. Да и в переводах Климова разборчива. Она с удовольствием перевела «Кэреля» Жана Жене, «Историю глаза» Жоржа Батая, несколько книг Пьера Гийота, читать которые рекомендуется только в качестве рвотного, «Лесбийское тело» Моник Виттиг, смешную книжонку забавной не то феминистки, не то лингво-сексуал-террористки.
Ее интересуют строители новых храмов. Как в жизни, так и в искусстве. От маркиза де Сада до автора «Сада земных наслаждений».
Не люди – обмороки.
Если писатель нормален, то заинтересовать Марусю сможет только патологический в этом тип. Как Луи-Фердинанд Селин, «коллабо» и законченный мещанин. Бессмысленно рыдающий в своих чудесных романах, нудно оправдывающий приверженность Петэну долгом и врачебной этикой, обосновывающий свою позицию разумными доводами. Танцующий бесконечный «Ригодон» снова и снова. Зубы ноют, но осознание того, что читаешь писателя чудовищно нормального, здорового до безобразия, тонизирует.
Перевод Селина и создание Общества русских друзей писателя – труд, который оценят не только потомки. Современники воздали вполне: Маруся Климова – кавалер какого-то специального французского ордена. Вспоминать название награды недосуг. Да и нужно ли? Маруся имеет достоинство французского аристократа, что не противоречит ее личным вкусам («Аристократический выбор России» – ум, честь и совесть эпохи, и эта партия инициирована писательницей!).
И что же?
Если вы не читали еще ничего из блистательной прозы Маруси Климовой, то начать есть смысл прямо с «Безумной мглы».
Для начала автор погрузит вас в мир тотального отвращения, выраженного настолько прямо, что вместе с красотой неистеричной ненависти вы проглотите содержание. И вещество окажется целебным.
Затем, готового к дальнейшему путешествию в дебри человековедения и писателеводства, вас пригласят полюбоваться «Портретом художницы в юности», прекрасной повестушкой, конкретным примером ставящей все точки над «е» в известном русском слове, обращенном к писателям, художникам и прочим акторам духовности.
Не ждите напора. Будет грусть и скука автора. Грусть – от честности. Скука – от Ницше.
Но вам, читатель, я могу гарантировать незабываемые часы, проведенные в «Безумной мгле» ясного сознания Маруси Климовой.
Читайте да обрящете!
ѣѣ
ПРИМЕЧАНИЯ. Данный текст вышел безголовым вот здесь: http://www.zavtra.ru/content/view/apostrof-83/. Воспроизводится по авторскому черновику.