Коренастый и широкоплечий лакей со сверкающей лысиной чванливо и резко потребовал у администратора Кремлевского дворца контрамарки для госпожи Нарышкиной и госпожи Шуваловой, и это прозвучало пусть грубо, но музыкой. Нет, в голосе верного слуги, одетого в двубортный костюм шоколадного цвета, еще не было того подобострастия, которое в интонациях дает «графиню Шувалову», но сам факт, что на отчетный выпускной концерт «Танцóвальной Ея Императорскаго Величества школы», а ныне Академии русского балета, прибыли дамы, носящие фамилии видного русского дворянства, как нетитулованного, так и титулованного, говорил о том, что происходит нечто большее, чем простой показ Москве достижений питерской балетной школы
Анастасия Лукина на экзамене в АРБ, апрель 2015 г.
© balletfoelivejournal.com, фото
В зале лучшие друзья балета™ чего-то добивались от ректора Московской академии хореографии, Марины Константиновны Леоновой, а на сцене выступали учащиеся и выпускники Академии русского балета, подопечные другого ректора – Николая Максимовича Цискаридзе. В успехах которого на новой работе я, например, ничуть не сомневался. Но были, были те, кто не верил в премьера Большого, кто кричал, что ничего не выйдет у того, кто выступает много и ярко – и не всегда вместе с генеральной линией, кто и своего не имеет, и чужое испортит. Теперь пришла пора успокоиться скептикам: Цискаридзе доказал, что может предъявить urbi et orbi то, чем следует гордиться не одному лишь Питеру.
Казалось бы, чего особенного? Взял и привез в Москву тех, кого не набирал, ничему не учил и так далее. Однако все не так, соотечественники. Артист – человек публичный, а балетный артист – еще и бессловесный. Это не значит, что он не может выступать как эксперт всего-на-свете, если попросят, а значит лишь то, что до поры продвижение танцовщика в публичном пространстве зависит от того, кто его правильно покажет.
И вот.
На них можно смотреть и не видеть, но, заметив, оторвать глаз нельзя. А потому, когда они приехали в Москву, взглянуть на них собрался не только весь околобалет, но и «Балет» частично. С главредом которого Валерией Иосифовной Уральской произошла беседа, подтолкнувшая к написанию данных строк. Посвященных не только выступившим в Москве выпускникам Академии русского балета, но и эстетике балетной сцены вообще.
Начали мы издалека, с французской балерины, посетившей накануне нас. О радостях и разочарованиях этой встречи, далеко не первой, но, увы, последней, как пообещала танцовщица. Словом, мы говорили об ожиданиях и пристрастиях.
Если кратко, Уральская любит в балете театр, поэтому приемлет на балетной сцене все, что сделано «на ять», а кто-то к театру в целом равнодушен, но любит свой комфорт, поэтому ругает все, что выходит за рамки его эстетических предпочтений. И дело здесь не в тотальном отрицании театра, а в том изрядном искажении его сути, которое подмостки из зрелища народного превращает в ристалище для «духовной» забавы интеллигенции.
Теории «искажения» придерживаюсь я – и скорее чувствую инстинктом, чем понимаю разумом, где «то», а где «типичное не то» на сцене. Уральская инстинктам не верит. Она говорит, что чувства и эмоции хороши для обывателя, но не для критика. Что мне, как критику, следует быть сдержаннее, но – право слово! – порой до оцепенения хочется побыть простым зрителем. И сказать что-то типа: «А теперь, котятки, я покидаю пределы научного дискурса и обращаюсь к вам как мещанин к мещанину: со страстной горячностью, а не холодной отчужденностью. Внимайте, но выводов не делайте».
При всей разнице в позициях мы с Валерией Иосифовной пришли к двум общим положениям. Первое: в отношении нынешнего выпуска АРБ и спорить не о чем – он безусловно хорош. Второе: не стоит ходить на то, что вызовет отвращение – последнее помешает объективной оценке и может повергнуть в уныние.
Что ж, вспомнив кстати и прошептав быстро: «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых и на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе», я проследовал в зал, оскверниться в котором точно не мог, где мне предстояло уже не впервые увидеть тех, кого я успел полюбить.
Сначала я видел их и не заметил. Это было в Москве. Потом увидел и с интересом наблюдал за ними на экзамене. Уже в Питере. Следом снова была Москва, жгучая любовь и гала-концерт «Души танца».
Теперь вот – КДС и новая встреча.
Анастасия Лукина. Рената Шакирова.
Два слова о составе концерта. Цискаридзе решил отказаться от номерного деления выступлений, что, в целом, соответствует направлению, принятому и в Московской академии хореографии. Поэтому говорить о том, что именно здесь был какой-то прорыв, несправедливо. Можем вспомнить выпускной балет Начо Дуато, «Миллионы арлекина», «Пахиту». Так что же было у подопечных Николая Максимовича Цискаридзе?
Было доведенное до конца общее начинание: первое отделение со «Спящей красавицей», второе – с «Раймондой» Джорджа Баланчина, третье – с танцевальной сюитой из «Лауренсии» Вахтанга Чабукиани. Трехчастное деление позволило не просто «показать товар», но сделать это самым лучшим образом – продемонстрировав, как каждый из выпускников умеет работать в театральной труппе – а то, что перед нами была готовая труппа, не вызывало сомнения. Одно отделение «защитило классику», второе воздало должное «последнему петроградцу» Георгию Мелитоновичу Баланчивадзе, третье в режиме «нон-стоп» и в условиях сквозного действия позволило показать все, что не вместилось в классику и неоклассику: например, характерный танец. Очень грамотное построение вечера. С относительно небольшими и цельными фрагментами, не отпускающими внимание от начала до конца.
Весь первый акт был за Анастасией Лукиной. О ее технике пусть говорят специалисты – я хочу обратить внимание на красоту и манеры, которые не спасли бы артистку без технических совершенств. Девочка очень и очень ладная. Даже на общем фоне женственных «вагановских» выпускниц этого года Настя выглядит особенно. У нее приятная внешность, правильные черты лица, удивительной красоты ноги, соразмерные ногам и росту руки. К этому следует добавить, что как ногами, так и руками Настя пользуется умело. Делает она все так, что хочется смотреть на это долго. А когда она ничего не делает, хочется и на это смотреть примерно столько же. Нужно добавить к лестным характеристикам хороший апломб, но и это не исчерпает прелестей девушки.
Она кокетлива и несколько жеманна, что, на мой взгляд, идет ее танцу лишь на пользу. Когда она исполняет Принцессу Аврору – без сомнения: здесь Настя тонко чувствует стиль, который принято называть куртуазным. Девушка живет вне более позднего маньеризма, с которым путают ее отстраненность от так называемых духовных основ балета. Она играет. Ее танец – легкая насмешка и над собой, и над наблюдателем – забава от начала до конца. Да, это далеко от того театра, где «не танцуют в жизни, а живут в танце». Ну и слава Богу!
Настя вообще умеет держать дистанцию – но не столько между собой и зрителем, как можно решить, если мыслишь штампами, сколько между актером и ролью. Последнее, помноженное на природный вкус, позволяет девушке жить на сцене без истерик и лишней экспрессии. Она не делает «ничего слишком», воплощая принцип Аполлона в искусстве. Она ведет партию технически безукоризненно – иначе Аполлон не простил бы! – оставаясь при этом вакханкой Диониса. Уж поверьте моему инстинкту. Короче, Анастасия Лукина – мой выбор.
Другая героиня вечера – Рената Шакирова. Она энергична и естественна. Естественна той простотой, которая ближе к святости, чем к воровству. Она скорее стремительно захватывает, чем незаметно очаровывает, но попробуй сказать, что в ней – образец так называемой искренности. Нет, она вне категорий добра и зла, правды и лжи и прочих предметов так называемой духовности. Если Настя – культура, то Рената – природа. Природа совершенных кристаллов, например. Ее техника отточена и не уступает остроте граней и изяществу форм естественным образованиям хрусталя. И его же прозрачности, если кто еще не понял.
Ждать Ренату в Москве бессмысленно – она уже одной ногой в Мариинском театре, и нет причин, по которым она может передумать остаться там.
Что же касается Анастасии Лукиной, то недавно по Москве разнесся обоснованный слух об интересе к ней со стороны одного театра. Но здесь нужно уточнить и предложить не обольщаться чересчур: во-первых, почему одного? Во-вторых, интерес – еще не наем. Пока Настя думает остаться в Мариинке.
Которая – благодаря Николаю Максимовичу Цискаридзе – стала нам значительно ближе, чем была какой-то год назад. И Академия русского балета уже не кажется нам совершенно чужой. Короче, Цискаридзе разбил свойственные полуграмотному арт-бомонду представления об антагонизме московской и питерской школ. Мы видим: нет пропасти между. Есть русский балет, есть единая сеть императорских театров с общей для всех русской школой, а разность манер? Давайте вспомним кристаллы. Только дефект служит им отличительной чертой, придающей порой – огромную ценность и всегда – уникальность. Легкая непохожесть, и вот – εἶδος расцветает мириадами разнообразных проявлений. И каждое из них – образ того, ради чего стоить идти в зал, не боясь, что ожидания будут обмануты, а чувства оскорблены.
Наш разговор с Валерией Иосифовной нашел благополучное разрешение в данном концерте.
Одно плохо: детей из Питера обязан был принять на своей сцене Большой театр. Но там нынче иные ориентиры.
Анастасия Лукина и Николай Максимович Цискаридзе
Фото взято из фб-аккаунта Насти и публикуется с ее согласия
☺♫
ПРИМЕЧАНИЯ. Впервые текст опубликован здесь: http://zavtra.ru/content/view/sankt-peterburg-tantsvalnaya-shkola/. Воспроизводится по авторскому черновику с исправлением пары очепяток.