Беличенко С.А. Джаз для любознательных. Популярная история серьезного искусства. Том 1. Преджаз. Классический джаз (1845-1900-1945). — Новосибирск: Издательство ЗАО РИЦ «Прайс-курьер», 2011 — 292 с. Тир. 500 экз.
Искусствовед и музыкант Сергей Беличенко и его новая книга
Автор «Джаза для любознательных» утверждает, что потребителей пропагандируемого им искусства в мире гораздо больше, чем, например, любителей оперы. С этим трудно согласиться. А еще труднее проверить, поскольку публика указанных категорий музицирования почти не пересекается. И если из почитателей вокала кто-то вспомнит Луи Армстронга и Дюка Эллингтона, то лишь потому, что в мире джаза эти имена по популярности равнозначны именам Моцарта и Верди в опере. Которые, безусловно, известны даже не всем джазофанам, но просто всем, так или иначе включенным в европейскую культуру. Напротив, имена Джека Тигардена или Бикса Бейдербека никак не отзовутся в сердцах операманов. Ибо, по представлениям неспециалиста, упомянутые тромбонист и трубач никогда с Великим Сэтчмо не играли и играть не могли, поскольку белые. Ведь джаз в понимании большинства — черный.
Но и оперные слушатели не лыком шиты: и у нас есть то, что джазистам неведомо. Пример: упомянутые Беличенко Пол Хиндемит и Дариус Милхауд будут уверенно опознаны нами как Пауль Хиндемит и Дариус Мийо. Будем считать, что это — единственное замечание кандидату искусствоведения Сергею Беличенко, джазмену и джазоману, исследователю, обратившемуся для своего труда к иностранным источникам чуть более чем на весь список литературы.
Данная книга не нуждается в рецензии — ей нужна рекомендация. Каковая и выдается по причине существующего непонимания между зрителями разных категорий. И мостиком между «нами» и «ними» может быть труд Сергея Беличенко. Однако легко не все. Закономерен вопрос: «А зачем вообще преодолевать указанную культурную пропасть?» Ответ косвенным образом содержится в рекомендуемой книге.
Автор, обращаясь к истокам джазового музицирования, рисует перед нами картину культурного взаимодействия трех миров: африканского, англо-саксонского и романского. Указывая на «преджазовые» годы, Беличенко невольно касается тех проблем, которые более свойственны расовым исследованиям, нежели искусствоведению. Описывая конгломерат разноплеменных негров, музыковед дает понять, что первый сплав культур происходит уже здесь. Не уклоняется он и от ответа, почему. Ответ этот не прямой, но достаточно ясный: негры, по мнению англосаксов (и британских расологов), способны к самоорганизации в коллективы. Поэтому британские колонисты-плантаторы давали им относительную свободу под черными же начальниками. Одним из побочных продуктов реакции стал джаз.
Однако реакция самоорганизации не может проходить в отсутствии аттрактора, о чем скажет любой специалист по теории бифуркаций. Таким аттрактором выступала европейская музыка от итальянской оперы до немецкого марша.
Другой центр притяжения негров — креольская культура. Которая есть смешанная по природе. Дело в том, что испанцы и французы к межрасовым бракам относились спокойнее, чем англичане. Поэтому там, где британцы были господами, французы часто оказывались родственниками. Метисы были связаны с ними общей европейской культурой, но оказались записанными, в конце концов, все же в негры правительством САСШ. Что послужило дальнейшему развитию и усложнению джазового организма.
Не обходит стороной автор и белых джазистов, придавших этому виду искусства академизм в той мере, в которой это было нужно самому джазу. Даже вопрос о том, почему индейцы не дали ничего «негрской музыке», ставится. Ответ Беличенко не дает, но он прост: англосаксы не рассматривали индейцев даже в качестве материала, пригодного к эксплуатации, поэтому оставили им резервации и забыли о них.
Тогда как осиротевшие негры забыты не были. Часть из них на плантациях создавала госпел, спиричуэлс и блюз, часть попала в «дурную компанию» бутлегеров, сутенеров, гангстеров. И именно отсюда, обогащенный «блюзовой» памятью, вышел тот подлинный джаз «городского дна», о котором повествует нам первый том в высшей степени познавательного исследования.
Сергей Андреевич Беличенко — лучший акушер среди барабанщиков
и лучший барабанщик среди акушеров
♫Ω
ПРИМЕЧАНИЯ. Текст рецензии вышел в «Литературной газете», вот тут. Здесь приводится авторская версия, которая от газетной отличается отсутствием корректуры и, следовательно, возможным наличием орфографических ашипок, а также отсутствием тех фактических ляпов, на которые указал автор рецензируемой книги Сергей Беличенко (с ними можно ознакомиться на его персональном сайте), за что я ему признателен.