Нелли Ончурова. Борис Хохлов. Звезда Большого балета: [Творч. биогр.] / Н.К. Ончурова. – М.: Наталис, 2010. – 368 с.: ил. – (Memoria). Тир. 1000 экз.
Сильфида – Г. Уланова, Юноша – Б. Хохлов. «Шопениана», 1960 г.
Век ХХ на своём исходе дал два знаковых произведения искусства: роман «Хазарский словарь» Милорада Павича и фильм «Подполье» Эмира Кустурицы. В первом сербский писатель дал понять, как может умереть большая страна. Во втором сербский кинорежиссёр показал, как продолжает жить государство после смерти. Читая книгу Нелли Константиновны Ончуровой, я невольно вспоминал названных славян. Ончуровой удался «реквием по мечте», многие страницы которого нельзя читать без горечи.
Казалось бы, что сложного – изложить жизнеописание человека, с которым автор был знаком лично, с семьёй которого дружен до сих пор, сценическая судьба которого проходила на его глазах? Однако Нелли Ончурова поставила перед собой более высокую задачу: отразить в частной судьбе артиста всю историю советского балета второй половины минувшего века.
Менее всего биограф стремился дать беллетризованную последовательность событий творческого пути своего героя. Это – удел анекдотов, три или четыре из которых Нелли Константиновна приводит в финале. Но не пикантные случаи из жизни премьера Большого театра – нерв повествования. В его фокусе – культура страны, наша история. По внутренней правдивости текста книга о Борисе Хохлове вполне сопоставима с воспоминаниями Матильды Кшесинской. Почему? Да просто: из мемуаров придворной балерины ясно, что Россия, её воспитавшая, к началу ХХ века была обречена. И напротив, Ончурова негромко, но твёрдо, говорит о том, что к концу века Советский Союз никуда не делся. В этом обе книги историчны.
Портрет Хохлова даётся автором в отражениях мнений людей, его знавших, во множестве цитат из рецензий, сопровождавших зарубежные гастроли Большого театра. И знаете, что интересно? Оказывается, послевоенные годы были эпохой, когда Страна Советов являлась по-настоящему европейской державой. Думается, это был единственный подобный период нашей истории. Государство всеобщего равенства неожиданно стало образцом для интеллектуалов Западной Европы и недеспотичным хозяином Европы Восточной. Все критики, отзывавшиеся на выступления нашего балета за пределами родины, отмечали спутники и Гагарина, футуристическую мощь нашего порыва, но главное – почти в каждой газетной строке зарубежья сквозило удивление духом СССР. Общий вывод был таков: только общество высочайшей культуры достойно роскоши балета нашего уровня. Среди равных мы были первыми. На Союз ориентировались не только Азия с Африкой, но и Европа с Америкой.
Крах не предвещало ничто. Народ был единым: актёр и шофёр вместе были рабочими. Для демонстрации этой монолитности жизнь Хохлова оказалась образцовой. Со страниц книги перед нами предстаёт человек скромный, бессребреник и аскет, первенство которого не служило «самости». Этот тон принимает и биограф. Скупые и точные слова автора, прямые мысли, лишённые нарочитой литературности, суть то «подполье», в котором сейчас находится Великая Страна Рабочих и Крестьян. Что это значит? Ровно то, что мы умерли не окончательно. Пока появляются такие книги, как труд Ончуровой, пока мы с благоговением вспоминаем таких людей, как Хохлов, пока наш балет остаётся Большим, есть надежда на воскресение Государства Равных.
☼♫
ПРИМЕЧАНИЕ. Данный текст с небольшими сокращениями был напечатан в «Литературной газете» под заголовком «Среди равных». Сокращения были продиктованы ограниченностью газетной полосы, не носили принципиальный характер, а новый заголовок… маячил при написании, но вспомнился только потом. Вместе с Ханты-Мансийском и базой отдыха того же имени, что сейчас носит рецензия.