Гор В. Классическое в неклассическую эпоху. Эстетические аспекты модификации языка изобразительного искусства. – М.: Индрик, 2010. – 248 с.: ил. Тир. 200 экз.
Николай ФЕДЯЕВ (Новая Зеландия).
Дама с горностаем (LADY WITH ERMINE, 760 x1005 mm, mixed media on stretched canvas).
Редкая книга, помеченная грифом «Научное издание», доставляет наслаждение при прочтении. Разве что среди её авторов окажутся Илья Пригожин или Бенуа Мандельброт. От трудов же, выходящих попечением и рекомендациями Академии художеств (внимание, сейчас последует частично несправедливое обвинение!), ждать много не приходится, особенно если исследования касаются современного искусства. Авторов подобных текстов часто хочется вернуть в среднюю школу для повторения курса физики и математики. Для возобновления в голове процессов наведения порядка в картине мира и стремления к ясности при его описании.
Рассматриваемая книга относится к разряду тех, которые в своём умственном строе придерживаются кристальной чистоты метода и бесстрастной беспощадности в логике развёртывания мысли.
Автор (не столько противник современного искусства, сколько высокомерный скептик в отношении его «модераторов») адаптирует к современности такие понятия, как «классическое», «целостность», «идеал», «историческая ментальность», «иерархия». То, что менее всего интересует спекулирующих наследием Лиотара (не художника!) и мародёрствующих в кладовых Фуко (не физика!). Размышляя об указанных категориях, Вэл Гор проявляет невозможную для арт-критика системную целостность интеллектуальных построений. Короче, он подходит к осмыслению классического в современном искусствознании как человек, для которого интерьер лаборатории более привычен, нежели антураж музейного зала.
Оформление книги не уступает, но превосходит в эстетизме произведения любимых авторов тех, кто составляет «цвет арт-критики». Речь не об иллюстрациях, которые заменимы, но о самом тексте, его организации и украшениях. Длинные подзаголовки к предельно информативным названиям глав погружают читателя и в атмосферу средневекового научного трактата. Словесная среда, сформированная постмодернистским дискурсом, связывает «классическое» с конечным множеством высказываний, среди которых обязателен оммаж в адрес старых мастеров. В случае Гора «уважаемые» – это мыслители, чей энциклопедический ум является единственной драгоценностью, оправу для которой не смогла смастерить современность.
Тираж философского труда настолько мал, что он будет доступен лишь смелому и бесстрашному исследователю. Что означает невозможность массовых самоубийств среди Андрея Ерофеева, Екатерины Дёготь, Андрея Ковалёва и Ирины Кулик. Однако их честное «ниасилил» вряд ли прозвучит: таковое откровение могло бы, с одной стороны, служить признанием их неподсудности (как результат невменяемости), но с другой – означало бы профессиональную смерть. Поэтому книгу Вэла Гора постараются в среде «совриска» замолчать.
Не спасёт её даже то, что она категорию классического рассматривает во времени и чётко отделяет от категории академического, по форме неизменного. Лейттемой труда является принятие классического параметрической функцией времени, учитывающей взгляд реципиента (который «завершает» произведение искусства) и влияние на неё внутреннего мира наблюдателя. Гармонизировать с коим «построенное» призвана некая операция. Свойства которой, правда, нигде не определены, и это – единственное упущение Гора как человека, имеющего если не естественно-математическое, то крепкое физико-техническое образование.
Вряд ли автор, скрывшийся под псевдонимом, чистый физик или математик, но вот специалист в какой-то области физики – весьма вероятно. Об этом свидетельствует даже не лексика исследователя, но самый строй его мысли. Умственный уклад, совершенно чуждый тому спекулятивному методу описания предметной области, который свойствен признанным арт-критикам. По апелляции к ряду «культовых» текстов и писателей (к книгам относится «Алиса в стране чудес», а к авторам – Фейнман, чьи лекции по физике признаны первокурсниками эталонными) Гор проявляет себя, скорее, физиком, нежели математиком. Он разбирается в таких проблемах, как математическое моделирование, однако «чистый физик» оперировал бы порой более абстрактными понятиями, чем Вэл Гор. Окончательно учёного в нём выдаёт утверждение: если студент опровергнет Ньютона, то прав будет не Ньютон, а студент. Что невероятно для мира, амбиции в котором реализуются насилием и им же создаются авторитеты.
Выход данного труда нужно приветствовать как революционный, ибо он применяет методы точных наук к такой эфемерной области, как эстетика и искусство.
И последнее. Обозреваемый труд – мистификация. Десять минут в Яндексе – и станет ясно, что В. Гор – автор единственного текста, но под тем же названием в 2007 году была представлена (и защищена) диссертация по эстетике на соискание степени кандидата философских наук. При этом диссертант является автором единственной статьи, посвящённой «искусствознанию», зато его полный тёзка обнаруживает себя первым замом главреда журнала о металлообработке и выпускником Литинститута-2003.
Мы не раскрываем инкогнито автора, ибо уважаем право на игру. Согласно которой персонаж с именем Вэл Гор в искусствоведении сейчас только рождается.
© Работа Николая Федяева воспроизводится с разрешения автора.
Другие работы художника можно посмотреть на его персональном сайте (http://www.nickfed.com/),
а с ним самим познакомиться в его ЖЖ (http://fedaeff.livejournal.com/)
Ω
ПРИМЕЧАНИЕ. В тот день, когда была написана рецензия, 14 октября 2010 года, на 84-м году жизни скончался создатель теории фракталов Бенуа Мандельброт, упомянутый в самом начале статьи в более чем комплиментарном контексте. Такие совпадения случаются… Данный текст воспроизводится по исправленному авторскому черновику, который незначительно отличается от того, что вышло в «ЛГ» (Заиграла алгеброй гармония)… Интересно, что имя Вэл Гор вполне может быть воспроизведено по-английски почти как Уэлл Хор (Well Whore). Вряд ли это имелось в виду, однако физики, как известно, шутят в СССР и в России едва ли не с 1967 года, а продолжают шутить уж точно с 1968-го…