Динамо без милосердия

Ретроспектива нуль-бюджетных кинематографистов, или «Синие носы» в мультиплексе ВИНЗАВОДа

«Синие носы» в составе Шабуров-Мизин-Скотников
предлагают свой вариант взаимодействия России и НАТО, 2006

Сейчас, когда ЦСИ ВИНЗАВОД проводит ретроспективу «Синих носов» «Видео на коленке», самое время поговорить об этих видео-хулиганах серьезно. Без разбрызгивания эмоций, без предвзятости. Зачем? — эти парни взяли Москву за самые ягодицы всерьез и надолго, как бы ни противились этому оппоненты арт-группы. Оппоненты, которых, надо сказать, было всегда достаточно как слева, так и справа. Даже в чашке Петри «совриска» «Носы» далеко не положительные персонажи. Их вынуждены терпеть всевозможные осмоловские, но вот искренне симпатизировать «Носам» ни один «Радек» не станет: слишком умны «Носы» для среднего актора «контемпорари арта».

Есть к этим парням счет и у меня. Личный и не всегда лицеприятный. Поговорим об этом? Поговорим, конечно, но сначала выясним, кто есть «Blue noses», так сказать, а натюрель.

Я познакомился с «Носами» десять лет назад в Новосибирске. К тому же времени относятся мои первые публикации о них с попытками осмыслить данный феномен народной культуры подпольной Руси. Тогда, в рамках фестиваля галерей «Арт-Новосибирск», Слава Мизин показывал первую мини-ретроспективу безбюджетного видеоарта коллектива художников: всего за один прошедший год. Группа состояла из покойного ныне Максима Зонова (автокатастрофа), ушедшего в производство сверхкоротких фильмов и их фестивалей Дмитрия Булныгина (эстетические и этические споры), ныне «запасного» игрока, а тогда — активного соавтора Константина Скотникова (материальные разногласия) и, собственно, остающегося навсегда Вячеслава Мизина. Эпизодически к группе примыкает известный фотограф Евгений Иванов.

Панэротизм – хоть имя дико, но мне ласкает слух оно!
Секс-арт-2, 2003

Сегодня «Видео на коленке» включает работы 1999-2010, а персонифицировано проект состоит из «канонической пары»: Славы Мизина и Александра Шабурова. Который и «Носом» стал не сразу, и не новосибирец вовсе, а (такой точности достаточно) свердловчанин. Но именно эти двое захватили Москву и обманули десятки доверчивых дегенератов от эстетики, обладающих зато гениальностью от экономики. Поэтому и феномен «Носов» завораживает. Ибо, согласно канонам современного искусства, произведения дуэта отвечают главному требованию красоты: они финансово успешны.

Утверждал и утверждаю, что «Носы» являются авторами гениального сюжета, известного ныне под описательным заголовком «Целующиеся милиционеры», но о них мы поговорим позже, когда наступит черед беседы «вообще». Сосредоточимся сейчас на видео, ибо именно оно ждет реципиента в подвалах винохранилища ЦСИ ВИНЗАВОД.

Ранние работы поражают наивностью приемов, похабством языка, юродивостью создателей и балансированием на самой грани духовной непоправимости и чуть-чуть за ней. В них преобладают эксперименты над собственным телом, причем носят данные опыты не безболезненный характер. Здесь есть место зашитым ртам и вскрываемым венам. Проблемы головы решаются воздействием на афедрон. Анальная составляющая искусства той поры является едва ли не преобладающей. От неприличия Мизина («Мой огонь» отсылает к перевертышу огнедышащего дракона) до мистических и философских вопросов «рождения не оттуда» Кости Скотникова.

Изобилие проливаемых физиологических жидкостей (да, чувство гадливости зрителя есть!) в пароксизме копрофильского экстаза прерывается утробным гоготом. Что это? Как можно? Утонченное наслаждение сексуального девианта, смакующего запахи и звуки «естественного» организма, нарушается грубо, по-мужицки. Как-то это неинтеллигентно, что ли… Но именно эта горсть экскрементов в лицо богатому потребителю и сделала «Носов» успешными. Как в прямом смысле «пригоршня» (фекальное наслаждение), так и в переносном: в смысле, «я тебя калом намажу да еще над тобой и поиздеваюсь».

Нет смысла читать де Сада и фон Захер-Мазоха, чтобы понять, частью чьей клиентеллы являются «Синие носы». К сожалению, они не субъектны.

Они — хрестоматийный объект потребления. До такой степени, что как-то неудобно говорить о карнавальности, скоморошестве, прочем умном: это банально. Необходимо понять, как юродивый превратился в респектабельного «ситуайена», не потеряв при этом привлекательности народного героя.

«Носам» хорошо удается гэг. Их дистанция — метры спринтера. Там есть и смех, и мысль. Вены в маленьких фильмах вскрываются не ножом, но неким агрегатом — химерой медицинского и ремесленного назначения. Игла погружена в кровеносный сосуд, насос бодро качает красящую жидкость, Мизин рисует автопортрет в технике аэрографии. Метафорично, тошнотворно, жутковато. О более экстремальном позвольте умолчать — если есть интерес, посмотрите сами. Как позвольте умолчать о смешном, которого предостаточно тоже — пересказывать клоунские выходки более нелепо, чем их совершать.

Ретроспектива показывает относительную беспомощность «Носов» там, где они берутся за разработку фабулы и делают пародийные фильмы со сквозным действием. Не надо.

И об отчетном событии на сем остановимся. Поскольку остались более серьезные вещи, выходящие за рамки ретроспективы видеоарта.

Мое самое важное обвинение в адрес «Носов» можно было бы сформулировать в терминах предательства, но сделать это я не могу ни по уму, ни по совести. Хотя все предпосылки, кажется, есть.

«Синие носы». Эра милосердия, 2005
Бэнкси. Целующиеся бобби, 2004

Давайте вспомним оригинальное название «Милиционеров». Кто не знает, слушайте: милиционеры целуются на фотоработе «Эра милосердия». Название вспахивает контекст «россиянского интеллигентского» глубоко: сорняков на поле остаться не должно. Глядя на «Эру милосердия» от «Синих носов», невольно вспоминаешь героя Зиновия Гердта, вещающего двум представителям правоохранительных органов о чем-то таком, от чего у этих двоих друг от друга «необычайным цветным узором земля и небо вспыхивают вдруг». И вот оно — впереди милосердие, обращенное на себя, бесконечный «чай вдвоем», который, как известно, «на фарфоре лиловатом».

Это вынести трудно. Фильм-с-Высоцким — территория Эдема позднесоветского небыдла. Поэтому и невозможно такое название! Работу нужно изъять из контекста «духовности». Лучше всего — поместив в другой контекст. Бездуховный с господствующей точки зрения. Смена названия — все дела. «Целующиеся милиционеры» принадлежат уже не контексту удушающих миазмов интеллигентских испарений, а истории изобразительных искусств. Превратившись в реплику с граффити Бэнкси.

Для протестного творца истории такое решение — измена. Особенно если учесть, что вслед за «милицанерами» стали целоваться балерины, иные персонажи номенклатурного сборника отечественных профессий. Смысл размывался, хотя балеринами, например, мог бы и усилиться. Если бы, правда, поцелуй был тройным; если бы к балетной танцовщице прибавилась пара гимнасток. Одна спортивная и одна художественная. Но это страшно, ибо как такую «троицу» ни назови, все равно вопрос о том, «куда летишь ты, птица тройка?» окончательно не снимешь.

Тогда как вариабельность трактовки, амбивалентность направленности, нечеткость очертаний — отличительная черта творчества «Синих носов». Поскольку они ничуть не протестующие ниспровергатели устоев. Напротив, они — традиционные для народного творчества хитрованы, хранители традиций, стражи «земли».

Мизин-Шабуров — сметливые крестьяне, которые будут выращивать то, что даст урожай. Земля родит от «Целующихся милиционеров»? Будут менты. От шведской водки? Будет ее реклама. От стиля «национальная резервация»? Сделаем, но найдем модель такой красоты, что дух захватит! И ведь нашли, подлецы!

Пролетарский концептуализм, 2009

При этом никто не сможет упрекнуть арт-дуэт в абсолютной вредоносности. Есть предел, за который ни Мизин, ни Шабуров не заступают (нарушать народные табу был склонен, скорее, интеллигентный Скотников… может, оттого он и того?): они, например, никогда не станут выращивать опийный мак, каким доходным бы это ни было. Примеры? Их «Пролетарский концептуализм», предложенный на на соискание Премии Кандинского этого года и изображающий Россию обнаженной в кокошнике, ничуть не оскорбителен, поскольку модель Наташа красива до невероятности!

Россия под чекистским сапогом, 2006

Или «Гребаный фашизм»? Кто говорит, что в нем кощунственно попираются священные символы? Во-первых, испражняются на сакрум не люди, но обезьяны, что как бы намекает, а во-вторых, подчеркнутую маскулинность фашистского проекта напрямую выражают эрегированные фаллосы, непосредственно привязанные к вышеозначенным символам и жестам. А последнее — не так уж глупо. Я сказал бы, точно. Но «Носы» не были бы «Носами» без понижения темы: фашизм в их интерпретации придает мужественность даже женщинам. В самой грубой, естественно, форме. Народный взгляд на предмет подмечает даже присущий любому тоталитаризму гомоэротизм. И насмешничает помаленьку.

Однако пора вернулся в винохранилище, дабы досмотреть «синематограф».

Лучшее, чем последнее время одарило картины «Носов», были «голые бабы». Совершенно не там, где им быть должно. Но это в традиции «любовных игрищ подлого сословия», раз. Это в границах предрассудков консьюмеризма, два. Реклама, как писал в своем «Соблазне» Жан Бодрийяр, эксплуатирует женскую плоть в качестве эталона готовности покориться и принести наслаждение в любой момент — такова уж природа женской сексуальности. Обилие раздетых дам в видео «Синих носов» есть в том числе однозначный сигнал готовности прогнуться под существующий арт-заказ.

Правда, женщинам от «Носов» доверять не нужно — обманут. В народе таких называют «динамы».

А «динамо» — это по-милицейски. А «по-милицейски» — это без всякого милосердия!

ПРИМЕЧАНИЕ. Материал опубликован в газете «Завтра» (Динамо без милосердия) почти в том виде, в каком вы видите его текст здесь. Естественно, в газете меньше картинок (одна), естественно, там меньше орфографических и пунктуационных ошибок (вероятно, совсем нет), ибо я вновь воспроизвожу статью по авторскому черновику.