Второй Фестиваль народно-сценического танца «Истоки», прошедший в Красноярске под девизом «Ветер перемен», показал, что повороты в поисках национальной идентичности тем верней, чем круче обращают нас к истокам
Книга Жизни. Первая пометка на полях.
Ни один футбольный болельщик не станет требовать отмены состязаний лишь из-за того, что его команда побеждает не всегда.
Ни один православный не откажется от борьбы за догматы веры, ибо помнит, чем стали Вселенские Соборы для Церкви и Ее славы.
Ни один фестиваль, сочетающий праздничность с соревновательностью, не избежит выхода на уровень, где священное реализуются вполне, даже если полнота не осознается участниками.
Книга Судьбы. Предисловие.
Ветер перемен – это когда после долгого молчания русские говорят о русских проблемах и ставят задачи нации во всех сферах жизни от культуры до науки.
Ветер перемен – это когда фестиваль, праздник из праздников, демонстрирует священную серьезность, допуская в свое пространство не только плясунов и дрессировщиков, но и скучных теоретиков, чья работа не видна практикам, но без которой никто из последних не был бы виден.
Ветер перемен – это когда за народное искусство берется академический журнал «Балет» в лице главного редактора Валерии Уральской, а центром Русской культуры ненадолго становится Сибирь в представлении Красноярска.
Ветер перемен – это когда все понимают, что существующее невыносимо, но еще не знают, какой образ придать грядущему.
Ветер перемен – это когда культурно и политически нация складывается не приказами, а прорастает органично из народной жизни.
Книга Жизни. Отрывок первый.
В Красноярске фестиваль «Истоки» вторично. Заявленный как событие с двухгодичным циклом, он и историю не торопит, и сам от жизни бежать не спешит. Но чутко реагирует на вызовы времени. Сегодня такой вызов – национальное строительство. До сих пор не сложившаяся русская нация требует кодификации своих основ, требует нормативных документов для регламентации своего быта. Не организации, нет – организована русская протоплазма согласно законам природы и потому органична, но культура – не естественность дикой свободы. Русская нация требует слова: она готова заявить о своем рождении. Мы покидаем уютный хаос – впереди космос, построенный по русским лекалам.
Книга Судьбы. Примечание к оглавлению.
Как повелось на Руси? Когда помещик или почетный горожанин, люди степенные и тверезые, видели что-то неладное, то говорили: «Как-то это не по-русски». Так было еще в начале ХХ века, но уже в его конце появились те, кто, увидев что-то гадкое, на чистом русском языке изрекал: «Как это по-русски!» Разница ощутима. Первая позиция – здоровье. Вторая – болезнь. Культура первых – поэма в прозе и роман в стихах, культура вторых – диагноз, написанный неразборчивым почерком земского врача. Первый – дворянин, или хотя бы мещанин с орденом. Второй – аки зверь с двумя спинами: недоучившийся семинарист и стриженная курсистка. У одного в руках шпага, и он привык к честной борьбе, у второго под полой пальто бомба, и он нападает тайком. Первый доступен urbi et orbi, второй прячется по подворотням. Кто больше нравится вам? Кто из них должен быть русским?
Книга Жизни. Отрывок второй.
В основе культуры – культ. Феномен религиозный, трансцендентный. Он абсолютно неизменен в любых превратностях жизни его носителей, но неизменен по большому счету только он.
В сердцевине народного бытия – обряд. Он пуст. Поэтому предельно консервативен, ибо должен сохранить все. Нужное и ненужное. Разбираться – не есть задача народа. Культура создается аристократией. Что вне ее круга – этнография. Пусть дворянин говорит: «О майн добри русски нарот!» даже с немецким акцентом, но когда он примером народной жизни ставит красоту и благородство, он – русский. Когда простолюдин выделывается в кабаке с коленцами из «Камаринского», он не русский. Он – «тутошний».
Книга Судьбы. Фрагмент Благодарностей.
Нации хотя и прорастают органично из народной жизни, не складываются сами собой. Для успешного их строительства нужно много железа и много крови. Но насилия не хватает – нужно не только внешнее принуждение, но и внутренняя потребность. Иными словами, Бисмарка мало – ему должен предшествовать Фихте со своими «Письмами к немецкой нации», и еще неизвестно, чья заслуга в национальном строительстве больше. У русского народа строители есть, как есть они и в русском народе. Мы порой даже встречаем их на улицах. Не узнаем? Так наша вина!
Книга Жизни. Отрывок третий.
Гераклит Эфесский поставил войну во главу всех вещей. Из нее рождается мир, она – источник блага, если допустить, что мир благ.
Случилась война и на «Истоках». Уральская своей волей решила столкнуть в одном поле «Березку» и театр Ольги Поны, красноярский ансамбль народного танца имени Михаила Годенко и странноватый коллектив «Скрим» из Самары, «Северные зори» из Череповца и «Ракету» из Нижнего Новгорода. Затея себя оправдала – война случилась. Все модерн-коллективы оказались более чем уместны на фестивале в качестве спарринг-партнеров, все они за явным преимуществом соперника уступили классикам-народникам, и никого из них потери ничему не научат. Так и должно быть: размежевание необходимо.
Когда знаешь, что scream в переводе с английского означает «крик», у руководителя ансамбля хочется спросить: «Чего надрываемся?»
Книга Судьбы. Примечание к Благодарностям.
Священные предметы не изготавливают из грязи. Для них требуются лучшие материалы, как для жертвоприношения – самые красивые и здоровые юноши и девушки. Поэтому когда на сцене ансамбль «Березка» или коллектив имени Годенко, мы знаем: творится священнодействие. Первое, что бросается в глаза: красота. Да-да, обычная телесная красота, основанная на здоровье. Второе: несуетность. Женщины величавы. Священное не терпит поспешности. Мистерия должна проходить плавно. Когда плавность «по чину», то чин – ангельский. Когда действо «с переподвыпертом», то что-то с заказчиком не то.
Фольклор не бывает «нео», поскольку он лишен развития. Он – консервация массового опыта. Священного и мирского. Он не отдает предпочтения ничему. Он – хаос. Но за ним – забытый культ, который истинен, поскольку дан откровением, явлен в иерофании. И это подделать нельзя. Подлинное в культуре отличается от фальшивого как раз наличием или отсутствием откровения у истока.
Книга войны. Эпилог.
Поэтому когда Мира Кольцова, руководитель «Березки», делит сценические проявления на допустимые и запретные, она – в культуре.
Когда руководитель «Ракеты» говорит об открытости, он бескультурен до изумления.
В основе мышления каждого здорового народа лежит убеждение: «Мы – лучшие. Почему? Нас избрали боги. Наше варенье лучшее, потому что наш способ варить священен. Отчего? Он передан нам богами». И если боги учат красоте, гармонии, силе, смелости, короче, тому, что называется благородством, нация на верном пути. Ее ведут истинные боги.
В основе внутривидовой конкуренции лежит национальный эгоизм.
Конкуренция биологична? Раз так, при чем здесь боги? Ну, так и биология от них, если что. И за них, а вовсе не против.
Книга Жизни. Отрывок четвертый.
Когда сталкиваются адепты народно-сценического танца со служителями модерных движений, то выясняется, то и те, и другие честно говорят о народе. Они последовательны, вот только народ у них разный. Сравните. Мира Кольцова, ключевые слова: запрет, простота, красота. Модерн: вседозволенность, запутанность, ненормативность. За руководителем «Березки» аристократический взгляд на народ: он таков, каким ему дóлжно быть. Каким он запечатлен в героическом эпосе своих священных преданий. За прогрессистами – плебс: давайте полюбуемся на больных и страшненьких, они тоже люди. Не вопрос. Люди. Но народ жизнеспособен, только если агрессивен. Если предприимчив. Поэтому его основа – мужчины-воины. Самые смелые и самые сильные. Готовые защищать своих самых умных детей и своих самых красивых женщин. Такие и к больным отнесутся великодушно. Тогда как больные, добравшись до власти, здоровых, пожалуй, и запретят вовсе.
Послесловие ко всем трем книгам.
Танцмейстеры и танцовщики посостязались. Эксперты и теоретики порассуждали о сценическом искусстве и направлениях в культуре. Хореографы от русского танца показали, на что способен народный дух. «Мимы» от модерна, продемонстрировали, на что способен дух инородный. Нельзя сказать, что все у этих печально, нет. За Ольгой Поной, например, есть настоящее, правда, чтó это, она не понимает. Поэтому способ выражения выбирает небесспорный. А за «Ракетой» – молодечество, стремленье к трюку, бесшабашность юности. Это симпатично, не вредит здоровью, но. Нет смиренья перед тем, что мир иерархичен, и ты занимаешь в нем скромное место. Отсюда кривляние. Простительное, но вряд ли достойное поощрения. Про каждый коллектив можно сказать хорошее. Даже «Скрим» бывал наблюдателен, но наблюдательностью вуайериста.
А что у оппонентов? Ничего особенного.
Женщины из ансамбля «Березка», от которых хочется иметь детей.
Дети из ансамбля «Экситон», которым не опасно доверить будущее.
Мужчины из «Северных зорь», которых не страшно отправить на войну.
Россия ансамбля Михаила Годенко, ради которой стоит жить и ради которой не жалко умереть.
☼╬
ПРИМЕЧАНИЯ. Все фотоматериалы любезно предоставлены Красноярской краевой филармонией. Место написание текста: МОСКВА — КРАСНОЯРСК. Первая редакция статьи должна была появиться на сайте газеты «Труд» (искать ссылку лень), перед вами — вторая.